МОДЕЛЕЙ ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

История развития пенитенциарной теории и практики свидетельствует о постоянном противостоянии сторонников репрессивного подхода к исполнению наказания в виде лишения свободы, где доминирующим является принцип воздаяния, обеспечение общей превенции преступности и гуманистического подхода. В основе последнего изначально лежит принцип возможности и необходимости исправления преступников и обеспечение частной превенции. Указанные подходы базируются на исторически трансформируемом понимании сути личности и движущих сил в изменении преступника и влияния на это окружающей социальной среды. Первые пенитенциарные системы, которые возникли за рубежом в конце XYIII-XIX вв., базировались на понимании личности преступника как грешника, а поэтому исправление считалось возможным лишь через строгую изоляцию, при которой преступник, испытывая физические и душевные страдания, сам придет к раскаянию, т.е. признанию своей вины и самоосуждению своего отклоняющегося поведения, и далее выйдет на покаяние, т.е. через переживание чувства стыда и угрызений совести приобретет новые просоциальные качества. В пенитенциарной практике подобное обращение с преступниками первоначально было реализовано в *пенсильванской модели тюрьмы* (г. Филадельфия, США; 1786), где для исправления их опробовано строго одиночное (*келейное*) заключение и усиленный режим, обеспечивающий систему молчания, регулярного чтения Библии и предоставления труда в камере лишь как средства поощрения. Хотя данная модель показала свою неэффективность (и прежде всего из-за массовой психотизации заключенных), но ее модификация активно продолжалась путем создания: а) *системы отделения*, в которой уже утверждалась смягченная система *келейного содержания*, где арестант изолирован от других заключенных, но не был лишен общения с администрацией тюрьмы, а также с родными и знакомыми, не могущими принести вред делу исправления преступника; б) *системы ночного разделения* (г. Обурне, штат Нью-Йорк, США; 1820), в которой заключенные лишь на ночь помещались в одиночные камеры, а днем были заняты на общих работах, но с условием соблюдать абсолютное молчание. По образцу указанных пенитенциарных заведений в XIX в. были построены большие тюрьмы по всему миру: в США в Питтсбурге и Черри-Гирре, в Англии в Пентонвиле, в Германии Моабит, во Франции Мазас, в России *Кресты* в Петербурге. Родиной *прогрессивной системы исполнения наказания* является Англия, где в начале 1840г.г. тюремным деятелем Мэконочи на острове Норфольк реализована трехэтапная (зависящая от стремления измениться и позитивности поведения самого заключенного) система отбытия наказания: 1 этап пробный в виде одиночного заключения по типу *пенсильванской модели*; 2 этап исправительный принудительные работы в условиях общего заключения; 3 этап условное досрочное освобождение. Разновидностью указанной модели тюрьмы являются: 1) *ирландская прогрессивная система*, где на основе идей ирландца Крофтона между вторым и третьим этапами включена стадия *переходного заключения*, т.е. обеспечено содержание в тюрьме с полусвободным режимом, позволяющим выходить на внешние работы без конвоя , получать отпуска и пр.; 2) *реформатории*, где американцем Броквеем для молодых заключенных (от 16 до 30 лет) создано особое заведение (пос. Эльмира, штат Нью-Йорк, 1876) с прогрессивной системой трехклассного по режиму отбытия наказания, при которой за плохое поведение перевод в низший класс с жесткой изоляцией, а при хорошем поведении в высший класс, обеспечивающий обязательное обучение грамоте и ремеслам, привлечение к занятиям гимнастикой и военной маршировкой и пр. Для стран Запада в ХХ в. была характерна значительная трансформация взглядов на модели пенитенциарных заведений со все большей опорой на достижения научного (в том числе и психологического) знания. В утверждавшейся прогрессивной системе отбытия наказания активно развивалась сначала *медицинская*, а затем *социально-терапевтическая* модели исправительных учреждений. В рамках обеих просматриваются попытки, с одной стороны, совмещения динамичного способа обращения с заключенными с элементами индивидуализации и дифференциации воздействий, а с другой развития и внедрении различных видов коллективного самоуправления в полуоткрытых и открытых пенитенциарных учреждениях. Прогрессивная система сегодня активно внедрена в большинстве стран с национальными вариациями (S.A. White, 1976; Ю.М. Ткачевский, 1997). Внедрение технологии коллективного самоуправления предполагает приспособление режима отбытия наказания к поддержанию открытости и доверия к заключенным и их органам самоорганизации. В ХХ столетии технология самоуправления была обогащена значительным разнообразием апробированных моделей реформирования пенитенциарной практики: *участие заключенных в делах тюрьмы в соответствие с требованиями *Лиги взаимного благосостояния* (Т.М. Осборн, 1924), *тюремная общность людей* (Х.В. Джилл, 1932), *демократизация жизни заведения* (Т. Матисен, 1967), *терапевтическая община* (Э. Штудт и др., 1968). Однако, как отмечается К. Фожероном и Г. Ушоном (1987), административная сложность, возникающая при организации функционирования данного типа учреждений (выборы, *устав*, ассамблея, комитеты и т.д.), часто со временем приводят к утрате исходного содержания и прежде всего из-за потери ряда базовых форм. В настоящее время все большее распространение получают *реинтеграционная* и «социально-терапевтическая» модели, в основе которых положены принципы: индивидуализации и дифференциация исправительного процесса, обеспечение гуманизма и соблюдения прав заключенных, внимание к безопасности и недопущения конфронтации в обращении с ними персонала, организация связи отбывающих наказание с семьей, помощь в приобретении профессии и научение отдавать предпочтения ценностям внешнего, а не тюремного мира (В. Стерн, 1999). (А.И. Ушатиков, В.М. Поздняков) Литература: Пенитенциарная система зарубежных стран. Киев, 1993; Ткачевский Ю.М. Прогрессивная система исполнения уголовных наказаний. М., 1997; Поздняков В.М. Психология в пенитенциарной практике зарубежных стран в ХХ столетии.М., 2000; Ушатиков А.И., Казак Б.Б. Основы пенитенциарной психологии. Рязань, 2001.